Концерт Юлии Зиганшиной и Елены Фроловой, прошедший 17 февраля в театре Камбуровой, сулил много необычного. Заранее интриговало название – «Полгода до августа», мерцающее поэтическими ассоциациями, но не связанное ни с какой конкретной эпохой, жанром или авторством. Каждый зритель мог наполнять заявленный образ своими личными ощущениями и ожиданиями. Столь же многозначным выглядел и состав исполнителей. Елена Фролова и Юлия Зиганшина, кажется, впервые проводили общий концерт. Они даже поначалу заговорили о своем совместном концерте как об усеченном трио – «Трилогии», объединяющей их с Эльмирой Галеевой. «Отсутствие… вернее, незримое присутствие нашего третьего мы всегда ощущаем», - пояснили Елена и Юля зрителям. Но различие оказалось существенно более глубоким. Когда Лена, Юля и Эльмира собираются трио, царит впечатление общности и содружества. Нарастают и множатся переклички, плавны и полнозвучны переходы. На первый план выходит красота и гармония многоголосья. Теперь же отсутствие привычного «третьего» в двойном концерте Зиганшиной и Фроловой заострило и высветило невероятное богатство, таящееся именно в контрастах.

Самодостаточность, независимость каждого исполнителя на этом концерте проявилась еще и в том, что Елена Фролова в самом начале сказала: «Сегодня для меня - особенный концерт! Весь день радовалась, что иду слушать свою любимую певицу – одну из лучших в России» (и, действительно, в первом отделении заняла место слушателя). Почти все первое отделение в фокусе зрительского внимания была только Юлия. Говорю «почти», потому что после любимых слушателями «Черемухи» Луизы Леонтьевой и песен Окуджавы, прозвучало несколько романсов на стихи поэта Алексея Гомазкова. А затем Юля пригласила на сцену и его самого – уже в качестве исполнителя. Эмоциональность, тонкий лиризм, глубина пения Юлии Зиганшиной сменилась не менее эмоциональным, но более ироничным, театральным, игровым, невероятно впечатляющим исполнением песен А.Вертинского Алексеем Гомазковым. Его общение со зрителями было свободным, уверенным и остроумным, по рядам разлился смех. Однако когда гитара вернулась к Юле, зал опять полностью подчинился красоте и пластичности ее тембра, мощи и энергии темперамента.

Продолжилось первое отделение чередой классических романсов, которые в исполнении Зиганшиной звучат обжигающе современно. Ни налета искусственности или архаизма, ни малейшего пафоса или стремления к «красивости»… Простота и сдержанность, выверенность и продуманность каждого звука или паузы. И одновременно – достоверность и истовость чувств. В исполнении Юли даже хрестоматийные романсовые тексты (не говоря о менее известных романсах) оживают, обретают непредсказуемость и силу. За этой тайной можно следить на каждом концерте, затаив дыхание, но так и не приблизится к ее разгадке. Возможно, ключ – в универсальности, неподвластности времени эмоциональной жизни человека. Романс раскрывает состояние души в минуту переживания болезненного контраста – столкновения с прошлым, которое так и не отпустило, открытия мучительной правды (ревности, разочарования, отвергнутости). Все эти драматические переходы, противоречивое и непосредственное движение чувств, Юлия Зиганшина передает с тончайшим психологизмом. Поражает диапазон возможностей не только ее голоса, но и ее способности к сопереживанию – дара сочувствовать, сострадать человеческой боли, душевным волнениям и конфликтам, без которого невозможно раскрытие всей глубины эмоций.

В момент пения Юлии Зиганшиной особый вес обретает пауза, «островок тишины» внутри песни. Замирание звука, умелое использование паузы вызывают ощущение постоянного присутствия в мире певицы Другого – близкого человека, к чьим чувствам она прислушивается. Зритель как будто наблюдает за реально свершающейся драмой отношений с неожиданным финалом. Парадокс в том, что в Юлином исполнении, как и на высотах театрального искусства, даже зная наизусть и сотни раз уже услышав романс, так и продолжаешь до последней минуты волноваться: действительно ли «он уехал» и больше не вернется? Так ли уж непоправимо «она любит другого» и стоит перед алтарем рядом с насмешливым соперником лирического героя?

По законам жанра все утраты оказываются роковыми и необратимыми. Но тут-то и начинаешь особенно остро воспринимать еще одну ключевую особенность исполнительского мастерства Зиганшиной. В ее пении поражает, наряду с эмоциональностью, колоссальная внутренняя сила, устойчивость, осознание своих глубинных «корней». Финальный катарсис рождается не только из сочувствия, но и из неустранимого ощущения опоры, из надежности души, способной выдержать и воспринять все мучительные контрасты, приносимые жизнью. Души, обретающей в этих испытаниях мудрость и зоркость, умение поддерживать других и дарить им утешение.

Предваряя второе отделение, Елена Фролова заговорила об общей концепции концерта, выразившейся в заглавии «Полгода до августа», - о зеркальном отражении двух половин друг в друге, о перекличках и контрастах годового круга. Для второй части концерта тема встречи и нового рождения тоже стала стержневой. В иной форме продолжился тот же самый процесс – оживания прошлого в восприятии современного человека. В песенном творчестве Фроловой немало романсов, но романсов современных, возникших уже в результате перерождения жанра. В романсах, написанных на стихи Иосифа Бродского или Вениамина Блаженного, Булата Окуджавы или Давида Самойлова, история отношений выходит на новый круг, новый уровень. Они посвящены уже не отношениям двух любящих людей или даже не отношениям человека с его собственным прошлым, но, скорее, - отношениям человека с самим собой, своей судьбой, своей эпохой, с Жизнью или с Богом. И если Юлия Зиганшина в своем творчестве раскрывает глубины – человеческих эмоций и вековой романсовой традиции, то Елена Фролова, на мой субъективный взгляд, покоряет сияющие неприступные высоты. Те заснеженные вершины, на которых простому смертному порой слишком одиноко и холодно, потому что там человек разговаривает с высшими силами, а не с равным себе другим человеком. На этих горных тропах Фролова оказывается одновременно и первопроходцем и проводником, раскрывая для слушателей все сложнейшие оттенки духовных исканий – вопрошаний и ответов – великих поэтов.

В этот раз ее собеседниками были М.Ю.Лермонтов («Ангел»), И.Бродский («Мотылек», «Романс скрипача»), Давид Самойлов («Август»). Но неожиданно ситуация контраста и диалога развернулась по-новому, когда в исполнении – проживании, прочувствовании – Елены Фроловой встретились Окуджава и Вениамин Блаженный. После чрезвычайно сильного, выявляющего множество неизведанных оттенков и смыслов исполнения песен Окуджавы («Мгновенно слово, короток век» и «Ехал всадник на коне») зазвучал удивительный анти-романс Блаженного:

Я буду безответней зверя,
Собаки с трепетным хвостом,
Когда лишь стон расскажет вам,
Что я потерян
моим Владыкою Христом.

И Елена вдруг поделилась возникшим у нее видением близости и, одновременно, глубокого контраста этих двух выдающихся поэтов, объединенных еще и общностью поколения. Выразила их взаимодополнительность образом «Принц и нищий»: признанный и по достоинству оцененный современниками Окуджава и – В.Блаженный, выбравший путь и стилистику «изгойства», несущего в себе особую, несовместимую с публичным признанием свободу.

После, уже с полушутливым комментарием, Фролова спела немного авторских песен «от себя» («Щебетунья», «Как жила-то жила» и др). А заключительной частью концерта – своего рода «апофеозом» - стали несколько песен, исполненных Еленой Фроловой и Юлией Зиганшиной дуэтом («Соловушка» (на ст. К. Брентано), «Газелла о воспоминании» (В. Харисов на ст. Г. Лорки) и др.). Надо сказать, что особое изящество атмосфере концерта придавало взаимное восхищение, удовольствие исполнителей от творчества друг друга, их любование талантом и достоинствами ДРУГОГО. И они много раз это демонстрировали, встречая понимание и поддержку зала. Публика на все происходящее реагировала живо, тепло и бурно. Были и букеты, и крики «браво!», и завороженные улыбки на лицах. В финале концерта зрители отбили все ладоши, долго пытаясь вызвать Елену и Юлю на второй «бис» (первым «бисом» была «Дороженька»). В ответ на жаркие и настойчивые просьбы они все-таки вышли на сцену – увы - без гитары, и пригласили нас… Куда бы вы думали? Правильно, на следующий концерт.